назад

РУДОЗНАТЦЫ НАШИХ ДНЕЙ

Попроси любого назвать самые романтичные профессии, и больше чем уверена, геологи попадут в первую десятку. Геолог! Звучит как песня. В голове сразу возникает образ: ночь, одинокая палатка, у костра – группа товарищей отдыхает после трудового дня. И непременно с гитарой. Иначе что это за геолог, так, недоразумение какое-то

Однако картинки, рисуемые нашим воображением, частенько не имеют ничего общего с правдой жизни.

Впрочем, кто о жизни этих знатоков недр земли расскажет лучше них самих. Наш собеседник – главный геолог Нарьян-марской экспедиции геологоразведочного и эксплуатационного глубокого бурения Феликс Чимбулатов:

— Романтика геологии, конечно, присуща. Общаться с недрами! Чем не романтика? Но много и тяжелого труда,

– уверяет  Феликс Маратович. – Геолог нынче не тот. Сегодня он больше работает ручкой в кабинете. Геолог-нефтяник должен обладать универсальным набором знаний не только по тектонике, стратиграфии и другим сугубо геологическим дисциплинам. Нужно знать сейсмику, физику, потому что методы, которые он использует, основаны на физических законах, разбираться в современном оборудовании, движении нефти в пласте.

В который раз разговор прерывает телефонный звонок. Мужской голос на другом конце провода докладывает про поведение скважины, интересуется каким-то раствором.

– Вот видишь, – оживился наш собеседник, – еще и химию знать надо.

Среди геологов, нефтяников так же, как у педагогов и медиков, распространена преемственность, когда дети идут по стопам родителей. Феликс Чимбулатов – потомственный горный инженер. Как и его отец, он выбрал нефтяную специализацию. Кстати, глава семейства Чимбулатовых участвовал в открытии первого в Турчайском прогибе месторождения Кумколь, расположенного на территории Казахстана. Сейчас его разрабатывает «ЛУКОЙЛ». Мама Феликса Маратовича, геофизик по образованию, всю жизнь посвятила изучению керна. Немудрено, что в 1974 году, когда сыну пришлось выбирать между спортивной карьерой, заграничными поездками на соревнования (а наши люди тогда по заграницам не ездили, как и в булочную – на такси) и поступлением в Московский институт нефтехимической и газовой промышленности имени Губкина, он, не раздумывая, велоспорт принес в жертву геологии.

— Я не жалею, что стал геологом, – говорит Феликс Маратович. – Студентом проехал всю страну: от Карпат до Камчатки. Практика была на Кавказе, Кольском полуострове, Сахалине, Чукотке. Геолога в кабинете многому не научишь. Главная наука – в поле.

А спортом я и сейчас занимаюсь. Встаю в половине шестого утра, бегу в лес, разминаюсь, подтягиваюсь – мы там с сыном турник оборудовали, хожу босиком по снегу, дома обливаюсь холодной водой. Только после этого просыпаюсь.

По окончании вуза судьба забросила Чимбулатова на Камчатку, в институт вулканологии. За полгода, проведенных здесь, не прочитав ни одной книжки, он узнал столько нового, что хватило бы еще на один институт.

— Прекрасное время. Мы втроем провели в поле пять месяцев. Начальник попался, который двадцать лет отработал на Камчатке, – вспоминает он. – А вообще, я вам скажу, вулканология – это даже не наука. Это образ жизни.

В Архангельск попал по распределению. И сразу попросился на Север. Не важно, в Мурманск, Амдерму, Нарьян-Мар. Лишь бы поближе к земле. Чимбулатов буквально забомбил директора «Архангельскгеологии» Юрия Россихина телеграммами с просьбой о переводе, начинавшиеся словами: «Для получения практических навыков и приобретения производственного опыта…».

— Хотел производство понюхать. Хотя в Архангельске была интересная работа по подсчету запасов. Попробовав себя в этом качестве, потом всегда стремился, чтобы материал был качественный со скважин.

Через год и три месяца мечта о Севере сбылась. Не успел устроиться в Нарьян-марскую экспедицию, как улетел на буровую, где пробыл пять месяцев. В Нарьян-Мар вернулся с чувством выполненного долга (шутка ли, три геолога – на одиннадцать буровых) и в валенках не по сезону.

Да и потом краснеть за свою работу Феликсу Маратовичу не приходилось. При его участии были открыты Ярейюское месторождение, Западно-Лекейягинское, Усть-Талобинское, Северо-Сихорейское, Северо-Ошкотынское, Южно-Инзырейское. Кроме того, он участвовал в разведке Северо-Саренбойского, Северо-Хоседаюского, Западно-Хоседаюского, Восточно-Сихорейского, имени Юрия Россихина и Северо-Харьягинского месторождений.

Ничего не скажешь, обширный послужной список.

— Есть примеры, когда в мои годы открыли значительно больше месторождений, – как истинный профи, Чимбулатов, скорее, подвергнет собственные успехи сомнению, чем примет их как данность. – Тот же Александр Сливка. Был начальником геологического отдела Нарьян-марской экспедиции. Вот кто нефть чувствовал спинным мозгом. Борис Яралов, тогда – главный геолог. Это – мои полевые учителя.

Немаловажное качество геолога-нефтяника – везучесть и хорошая интуиция, опять же основанная на знаниях и опыте. Мало найти правильную точку для буровой, надо еще попасть в пласт, выбрать подходящий метод бурения и возбуждения каждой конкретной скважины. Всякий поиск сродни рулетке. Нет, конечно, пальцем в землю никто не тычет. Прежде чем бурить, все просчитывается до мелочей. И все же без фортуны здесь не обходится.

— В моей жизни было много пустых скважин. А часто и попадал. Особенно на пласты. Профессиональные секреты, безусловно, есть. Например, перед тем, как бурить скважину, надо бросить копейку под долото, – смеется Феликс Маратович. – Зачем вам? Это наши секреты. Некоторые ни в черта, ни в Бога не верят, но им тоже везет.

К слову, в эпоху Сталина невезение тоже каралось. Иван Губкин, основоположник нефтяной геологии в СССР, чуть не поплатился за свои изыскания головой. Уже был готов приказ о его разжаловании во враги народа, а тут, на счастье, возьми да и забей нефтяной фонтан в Чусовских городках (Волго-Уральская нефтегазоносная провинция). Только он его и спас.

Сегодняшних геологов за неудачные попытки, слава Богу, в лагеря не ссылают. Но груз ответственности, который лежит на их плечах, меньше не стал. Работа журналиста, в общем – тоже не сахар: и промахи наши всегда на виду, и достается нам, порой справедливо. Но при всем при этом даже представить себя на минутку геологом страшновато. А вдруг промахнешься со скважиной? А если нефть не пойдет? Или выберешь не тот метод бурения? Нет уж, каждому – свое. Геология, действительно – наука романтичная. И занимаются ею настоящие фанаты, махровые профи и – отпетые романтики.

Ирина ВОЛКОВА

От редакции: Мы поздравляем всех геологов с праздником! Счастья вам, новых открытий и пусть фортуна всегда будет с вами, а опыт не подведет!

rss